Эстель Оскора
Ты чудовищен, мир, ты чужой мне.
Смотри, это Чужая земля плывёт в иллюминаторе. Живая машина с человеческой душой, не тюрьма, не клетка – спасательная капсула, стоит в зале древних инков. Я говорю с ней, как с другом, и она рассказывает мне о том, какие детские мечты я забыла.
Она говорит мне мою судьбу. Это не подсказки, это факты. Когда у неё закончатся варианты, я буду свободна.
Ты чужой мне, мир, чужой. Я буду в темноте безвременья говорить с диким существом, не имевшим души никогда, и буду тоже называть его другом. Я буду говорить ему его судьбу. Потом я буду свободна.
Но всё это не важно, не важно так, как важна и значима темнота пещеры, в которой я буду спать, пока далеко не чужие мне люди, люди, в которых, может быть, течёт моя кровь, сделают тебя, мир, другим. Тогда я проснусь. Я буду свободна.
Ты чудовищен, мир, ты чужой мне. И я не знаю, что с тобой делать, как спастись. Бегство больше невозможно: до Швеции нам не доплыть, Альфа Козерога лежит в руинах.
Мне больно, мир. Ты чужой… мне.
Смотри, это Чужая земля плывёт в иллюминаторе. Живая машина с человеческой душой, не тюрьма, не клетка – спасательная капсула, стоит в зале древних инков. Я говорю с ней, как с другом, и она рассказывает мне о том, какие детские мечты я забыла.
Она говорит мне мою судьбу. Это не подсказки, это факты. Когда у неё закончатся варианты, я буду свободна.
Ты чужой мне, мир, чужой. Я буду в темноте безвременья говорить с диким существом, не имевшим души никогда, и буду тоже называть его другом. Я буду говорить ему его судьбу. Потом я буду свободна.
Но всё это не важно, не важно так, как важна и значима темнота пещеры, в которой я буду спать, пока далеко не чужие мне люди, люди, в которых, может быть, течёт моя кровь, сделают тебя, мир, другим. Тогда я проснусь. Я буду свободна.
Ты чудовищен, мир, ты чужой мне. И я не знаю, что с тобой делать, как спастись. Бегство больше невозможно: до Швеции нам не доплыть, Альфа Козерога лежит в руинах.
Мне больно, мир. Ты чужой… мне.