Эстель Оскора
практика иллюзий
Почему-то вокзал в Сиднее был почти пустым, но прибытие их поезда сразу исправило этот «непорядок». Иза и Би, а за ними Станислав медленно продвигались к залу ожидания. Терминалы безопасности пропускали по одному человеку за раз, а всего терминалов было пять или шесть – один, кажется, не работал, и люди напрасно толпились рядом с ним.
Однако, почти сразу после того, как только девушки и не отстающий от них Станислав оказались в зале, выяснилось, что терминал всё же работал: его дверь раскрылась, а потом в дверной проём вырвался то ли огонь, то ли ослепляющий свет.
И грохот. Кроме этого ослепляющего света был оглушающий грохот. И удар воздуха – прямо в грудь, так что внезапно пол оказался не под ногами, а под спиной.
Уже через секунду появилась боль – в ободранной спине, в груди, в локтях, которыми упираешься в пол и, самое страшное, - в затылке.
читать дальшеА вместо стены, где были туннели к поездам и терминалы, - плавленая дыра и накренившийся потолок.
Цепляясь ладонями за пол, Иза попыталась подняться, но ноги скользили, а в ладони врезались какие-то осколки. Она ещё не осознала до конца, что произошло, однако инстинкт уже вопил, что отсюда надо убираться. Кто-то схватил её за руку и потянул вверх, выворачивая плечо. Перед глазами возникло лицо Станислава – бледное, с разводами грязи и, кажется, крови.
Он молча потащил Изу куда-то в сторону от расплавленной стены. Позже, на вопрос, оставшийся незаданным, он мог бы ответить, что схватил ту из девушек, которая оказалась к нему ближе. Иза позволяла тащить себя всего секунду, а потом вырвалась и вернулась за Би, без сознания лежавшей там, куда её бросило ударной волной. Станислав помог Изе поднять подругу, и, теперь уже вроём, они стали пробираться к выходу.
В зале ожидания, конечно же, царила паника. Только немногие из тех, кто был способен самостоятельно передвигаться, пытались выбраться из здания, большинство были пребывали в состоянии шока.
Достигнуть двери им удалось в тот момент, когда в зале раздалась серия выстрелов; к тому времени и Станислав, и Иза пришли в себя настолько, что бы не ждать продолжения, а выбежать на улицу, вытащив Би. Однако многие люди, напротив, с жадностью и любопытством заглядывали в зал ожидания. Странный инстинкт – или странное отсутствие инстинкта – заставляло их подставляться под пули.
Отойдя на расстояние, которое они были вынуждены признать достаточным, в основном по причине нехватки сил идти дальше, они уложили Би на ближайшую скамейку.
-Нам надо в больницу, - пробормотал Станислав, тяжело дыша.
-Надо, - согласилась Иза. У неё болело всё, но, кажется, серьёзно ничего не пострадало. У Станислава из пореза на лбу всё ещё сочилась кровь, но это тоже было не так уж страшно. А с Би было ничего не ясно.
-Где спасатели? – спросил Станислав. Иза пожала плечами, откуда ей знать, и села на свободный краешек скамейки; чуть-чуть подвинулась и положила голову Би себе на колени. Станислав сел рядом со скамейкой на землю. Они молчали, пока не пошевелилась Би. Она приоткрыла глаза и увидела Изу.
-Это?.. – её голос прозвучал очень слабо.
-Да, нам немного не повезло… сначала, - сказала Иза. – А потом очень повезло.
-Это знак… зря мы сбежали, - с трудом ответила Би.
-Даже, если бы мы сдохли на вокзале, оно того стоило, - тихо ответила Иза.
-Мы же… вместе, - пробормотала Би. Если бы она могла, то улыбнулась бы. Вместо этого ей пришлось закрыть глаза.
-Я тебе солгала… наверное, - помолчав, сказала Иза. – Я не знаю, в чём правда… у меня нет доказательств насчёт твоих родителей.
-Я знаю, - выдохнула Би. – Всё равно.. ты важнее..
Завыли, наконец, серены машин скорой помощи. С момента взрыва прошло около пятнадцати минут; сегодня спасатели не торопились. Возможно, это был не единственный взрыв в тот день в Сиднее.
настоящая
Би засмеялась и покружила по комнате.
-А можешь стать ею? – спросила Иза.
-А кем?
-Ну, кем тебе больше нравится?
-Я не знаю.
Би подошла к креслу, где закинув ногу на ногу сидела Изабелла, и. покрутившись перед ней, сказала:
-Иногда я хочу быть одной, иногда другой. А ты?
Иза радостно улыбнулась:
-Это то, чего нам не хватало.
-Думаешь? – но Би уже поняла, что, да, именно это будет последним штрихом.
-Они никогда не поймут, кто из нас, - возбуждённо сказала Абигайль. – Кто приносит смерть, а кто сон. Точно.
теория иллюзий
«Последнее правило состоит в том, что зритель не должен видеть лица мастера иллюзий. Он может прочесть по глазам иллюзиониста его душу.
Я не буду пояснять это правило. Просто примите его на веру, это знание досталось мне дорогой ценою: мастер иллюзий не должен ни с кем делиться тем, что у него в душе».
практика иллюзий
-…книгу, - закончил Станислав. Чувствовалось, что идея его захватила. Чёрт, это была отличная, просто великолепная идея, она позволяла организовать что-то вроде триумфального возвращения. В то же время идея была проста, что лишний раз свидетельствовало об её гениальности.
Би услышала только последнее слово.
-Книгу? – переспросила Абигайль с отсутствующим видом. – Почему книгу…
-Потому что визуалку делают все. Это дурной вкус, пошлятина. А у тебя будет книга, - Станислав стал разгибать пальцы, считая:
-Это интеллектуально и интеллигентно, это традиционно и ново, это безопасно… и это прибыльно. Намного больше…
Би вздрогнула, и он замолчал.
-Чёрте что, – сказала Би. – Чёрте что!
Она выбралась из постели, раздражённо откинув одеяло и попав им по глазам мужу. Пол почернел под её ступнями, когда она присела на край кровати, спиной к Станиславу; чернота расползалась, как клякса, вытягивая ложноножки. Станислав приподнялся на локте и удивлённо наблюдал за чернеющим полом.
-Ты злишься? Или что? – спросил Станислав.
-Ты определяешь это, глядя на пол, а не на меня? – холодно спросила Абигайль, поднимаясь. – О чём книга? Кто будет её писать?
-Об искусстве иллюзий, - повторил Станислав, поняв, что она не слышала его вдохновенный рассказ о великолепной идее. – Писать её будешь ты, если понадобиться, то с помощью профессионального литератора.
Пользуясь тем, что муж вынужден смотреть на её спину и не видит лица, Би зло улыбнулась, прежде чем ответить:
-Без разрешения Изабеллы я не могу писать об этом. Это наша общая интеллектуальная собственность.
Станислав снова лёг. Абигайль дёрнула плечами и потянулась за халатом.
Что такое, почему она не понимает, что не так с её жизнью; а с другой стороны, очень хорошо понимает, что не так с её жизнью; и ещё, удивительно! у ситуации есть третья сторона, и с этой стороны ясно, что причиной всего - какой-то дефект в голове самой Абигайль, сделавшей её такой дурой. «Чёрте что».
-Так даже лучше, - задумчиво сказал Станислав, глядя в потолок. – Поутихнут слухи о вашем разрыве. Напишите вдвоём книгу…
-Матерь Божья, да кто это будет читать, – сквозь зубы проворчала Абигайль, шлёпая босыми ногами к «французскому» окну.
-Запахнись, - усмехнулся Станислав.
-Сотый этаж, - огрызнулась Би. – Эту книгу не купит ни один здравомыслящий человек.
-Вполне возможно, - согласился Станислав, - но на здравомыслящих людей я и не рассчитывал. Кто делает деньги на них? Однако немало людей из других, более многочисленных категорий захотят узнать секрет или даже научиться волшебству.
-У них ничего не получится, - ответила Би, прижимаясь к холодному стеклу.
-Это не важно, - терпеливо ответил Станислав. – Это в любом случае не твоя проблема… Давай, я поговорю с Изой.
-Ни в коем случае! - Би резко оттолкнулась от окона. – Я сделаю это сама. Имей в виду, она не согласиться.
теория иллюзий
«И ещё одно нужно знать мастеру иллюзий: чтобы создать истину из лжи, вовлекая всех в это и веря только себе, и в первую очередь себе, не доверяя больше никому; иными словами, чтобы создать Иллюзию, нужно иметь не только талант, но и особый склад ума. Такой, чтобы думать одновременно о реальности и иллюзии, не верить очевидному, обманывать себя, любить и терять в один и тот же миг, жить сиюминутными эмоциями, не понимать логики и видеть мир сердцем. И делать это всё по своему желанию, когда есть в том необходимость. До сегодняшнего дня мне не встретилось ни одного мужчины, который решился бы на это, хотя я не буду утверждать, что таких мужчин нет. Мы – мастера иллюзий, но это не дар и не проклятье, это способ существования. Наш мир – наши иллюзии»
практика иллюзий
Изабелла что-то пила, пока Абигайль рассказывала ей о затее с книгой. Би с удовлетворением отметила, что Изабелла совсем не слушает её, может быть, даже не понимает, о чём идёт речь.
-Окей, - сказала Иза.
-Что? – переспросила Би.
-Окей, - повторила Изабелла. – Я встречусь с тем человеком, которого нашёл Станислав.
-Каким человеком? – с ужасом спросила Би. – Я не говорила…
Изабелла отставила пустой стакан в сторону и посмотрела ясными глазами на Би.
-С тем человеком из издательства, которого нашёл Станислав, - чётко произнесла Изабелла. – С тем человеком, с которым он назначил мне встречу завтра в баре отеля «Красные пески».
-Что у тебя в стакане? – беспомощно спросила Би.
-Минералка, Абигайль, - задумчиво ответила Изабелла. – А ты на что рассчитывала?
И непонятно было, к чему относится этот последний вопрос.
Иза улыбнулась и отключила связь.
Абигайль как-то неловко повернулась на стуле и посмотрела на мужа, стоявшего у неё за плечом.
-Ты уже связался с издательством? – с той же беспомощностью и с появившейся в голосе злостью спросила Би.
Станислав покивал головой.
-Твоя подруга никогда не была особенно красивой, - как ни в чём не бывало сказал Станислав. – Но вчера, когда я был у неё и рассказал про книгу, а она назвала это отличной идеей, она была совсем не такой, как «никогда».
Би неотрывно смотрела на него, но Станислав будто не замечал этого уже пугающего взгляда. Почти минуту они не двигались с места и молчали, а потом медленно, будто припоминая что-то из позапрошлой жизни, она произнесла:
-«Скажите, как зовут вашу красивую подругу?»
Станислав захохотал; он не мог остановиться, хотя чувствовал сам, что в этом смехе нет ничего естественного.
-Мы всегда были с ней… одинаковыми, - сказала Абигайль. – Я даже не уверена, что я – это я, а не она.
-Я вас тоже не различаю, - сквозь смех сказал Станислав. – Чёрт, да на той ли я женился?
Би вскочила, уронив стул; страшный звук вырвался у неё, больше всего похожий на вой. Кажется, она бросилась на мужа.
Через какое-то время уже спокойный Станислав обнимал рыдающую Абигайль. Всё, что нельзя было говорить, всё уже было сказано, и больше между ними ничего не осталось общего.
-Ну ладно, ладно – сказал Станислав. – Мы живём достаточно долго, чтобы всё исправить.
Абигайль ещё была неспособна что-нибудь ответить на это. Впрочем, и через час, когда эта способность к ней вернулась, она, собрав самые необходимые вещи в небольшую дорожную сумку и стоя у дверей, сказала совсем немногое.
-Ну что же, - оптимистично сказал Станислав, - я же всё ещё ваш продюсер? Занимайтесь книгой, девочки. Давай, я донесу твою сумку до машины.
-Продюсер. Но больше не мой муж. С сумкой я справлюсь.
Станислав улыбнулся.
-Прежде, чем уйдёшь, - доверительно сказал он, - ответь мне на вопрос, он меня давно интересует. Что ты сказала тогда ей в поезде?
-«Представляешь, мы поссоримся из-за этого симпатяги», - безразлично ответила Абигайль. Когда она уходила, то слышала смех Станислава.
С определённой точки зрения это было действительно смешно - до вот такой вот истерики.
практика иллюзий
-Я вас узнал, - сказал тот человек. – Вы Моррея.
-Нет, - коротко ответила Иза, изучая узор на бокале.
-Точно, продолжал человек. – Я это знаю.
Иза повернулась к нему и стала изучать теперь его лицо. Если она хотела сказать что-то резкое, то передумала, и ответила просто:
-Нет. Мы менялись.
-Я был три раза на представлении, и все три раза вы были Морреей, - мягко возразил человек.
-Возможно, - пожала плечами Изабелла. – Да, вам могло так повезти.
Человек кивнул.
-У меня есть друг, он детектив. Я вас узнал бы в любом обличье.
Изабелла заметно вздрогнула и резко спросила, испытывая странное чувство обеспокоенности:
-Что за бред? Кто вы такой?
иллюзии
Как странно, что я знаю, где граница между тем и этим, где свет превращается в тень, даже, где граница между мной и… мной. Но я, даже точно зная, что же именно произошло в самом начале моей жизни, не могу признаться себе в этом. И никогда не смогу произнести это или написать; я могу говорить об этом только неудобоваримыми намёками.
Ибо моя иллюзия в том, что мир всё ещё добр и не мог сделать со мной такого.
Будь счастлив, мой мир, и я, зная правду, буду счастлива в твоих пределах.
настоящая
Человек широко улыбнулся и развёл руками.
-Я уже представлялся, меня зовут Роберт. Вы мне напоминаете одну мою знакомую.
-Кого же? – внезапно Изабелла поняла, что у неё кружится голова. Она чувствовала себя не собой. Может быть, Абигайль, а может быть – той маленькой девочкой, что осталась безымянной, потому что её мать заставили поверить, будто дочери никогда не существовало.
-Мою мачеху, - ответил человек. И, понизив голос, добавил:
-Вы обе мне её напоминаете, только совершенно по-разному.
Изабелла протянула руку за бокалом, но промахнулась и попала ладонью по стойке, потом по чьей-то непогашенной сигарете. Отдёрнула руку и посмотрела на ожог.
-Болит? – спросил Роберт.
-Уже нет, - ответила Иза.
P.S.
-Кто из них? – спросил Роберт; они наблюдали за Селеной и Морреей, сидящими в разных углах комнаты переговоров. Через минуту Роберт и его спутница должны были войти в эту комнату и начать беседу о предполагаемой книге.
-Они, что, в ссоре? – спросила женщина.
-Помирятся, - легко сказал Роберт. – Нельзя долго злиться на самого себя.
-И в кого ты такой умный? – странным голосом произнесла женщина.
Роберт взял её руку.
-Я в норме, в норме, - сказала она.
-Тогда которая из них? – повторил Роберт.
-Не знаю, - ответила женщина и обернулась к нему; всё-таки в её глазах были слёзы. – Обе? Наверное, обе.