Эстель Оскора
Мне снилась бомбардировка города.
И странные, чужие люди на его улицах.
Утром я зажгла сигарету, хотя курю крайне редко и никогда - в доме.
Я помню, что со злостью и слезами крикнула кому-то: "А там, по-твоему, люди не живут!"
Утром я также вспомнила, что он меня не услышал.
Страшно, когда ночью становится светло, и свет этот красного цвета - от пожаров.
Но намного страшнее было то, что безысходность окружила меня, как зыбучий песок, и не выбраться из неё, даже, зовя на помощь, ты обречен. Крайняя степень безысходности, ее превосходная степень, ее наивысшее качество.
Я могла бы вспомнить только утром, что это мой сон, я могу изменить его.
Но через песок я услыша отголосок воспоминания о своей способности изменять мир. Не вспомнив все же, что я сплю, я нашла выход. Я что-то делала, чтобы спасти.
Утром я не вспомнила, что.
Утром, к сожалению, я также не вспомнила, удалось ли мне.
Пожалуйста, помните, что это не всегда сон.
И странные, чужие люди на его улицах.
Утром я зажгла сигарету, хотя курю крайне редко и никогда - в доме.
Я помню, что со злостью и слезами крикнула кому-то: "А там, по-твоему, люди не живут!"
Утром я также вспомнила, что он меня не услышал.
Страшно, когда ночью становится светло, и свет этот красного цвета - от пожаров.
Но намного страшнее было то, что безысходность окружила меня, как зыбучий песок, и не выбраться из неё, даже, зовя на помощь, ты обречен. Крайняя степень безысходности, ее превосходная степень, ее наивысшее качество.
Я могла бы вспомнить только утром, что это мой сон, я могу изменить его.
Но через песок я услыша отголосок воспоминания о своей способности изменять мир. Не вспомнив все же, что я сплю, я нашла выход. Я что-то делала, чтобы спасти.
Утром я не вспомнила, что.
Утром, к сожалению, я также не вспомнила, удалось ли мне.
Пожалуйста, помните, что это не всегда сон.